Представляете, я чуть не забыл свою фамилию. Хорошо, Храпун напомнил – он был знаком с моими предками.
- Ты чё, Тарзан, - говорит, - рехнулся? Ты можешь всё забыть, но только не свою фамилию. Без фамилии человек превращается в животное. Гранин ты. Андрюха Гранин. А батяню твоего звали Василий Михайлович. Хороший у тебя батька был. Хотя маманя тоже была неплохой бабой, но… Да ладно!
Степаныч (мы из-за уважения иногда так называем Храпуна) – это наш старожил. Ему уже под шестьдесят. Говорит: скоро сдохну. Но я не верю – он такой крепкий мужик, что даже недавно Бублику с Курского вокзала нос расшиб. Бублик – ещё тот беспредельщик, он со своей бандой хотел нас выселить из нашего дома. А вот фиг! Мы этот дом заселили первыми, и никому не собираемся просто так отдавать своё жильё. Кроме, конечно, властей. С ними воевать бесполезно. Говорят, что дом скоро снесут. Сначала хотели ремонтировать, но потом в мэрии передумали. Так что придётся нам искать новое пристанище. Храпун вообще предлагает переехать на свалку, но там эти сволочи из Слоновой семейки, никого на километр не подпускают. Правда, Степаныч обещал с ними договориться. Нас-то всего пятеро – я, Храпун, Светка Амёба, Крыса и Олигарх. Ну что мы, объедим их, что ли?
На свалке классно. У них со жратвой вообще напряга не бывает. Степаныч, говорит, что они даже красную икру едят. Хотя, если честно, не понимаю, что в ней хорошего. Мы как-то с Амёбой «выловили» в мусорном баке початую банку с этой икрой, попробовали – тьфу, такая гадость. А Храпун мечет её с удовольствием. Он раньше жил в Магаданской области. Рассказывает, там икры хоть… в общем, много её там было. Мы, когда приволокли деликатес, Степаныч так обрадовался, словно ребёнок долгожданной игрушке. Налил себе стопарик, затем по-хозяйски навалил икры на кусок хлеба и, прежде чем вмазать, долго-долго нюхал свой бутерброд: глаза закроет, вдохнёт «аромат» и цокает языком. Так несколько раз. Наконец-то, выпил, закусил и расплакался.
- Эх, - говорит, - никогда не думал, что красную икру буду жрать… с мусорки.
Нам с Амёбой спиртного не наливают. Говорят, рано вам ещё. Но я как-то и сам не хочу его пить. Запах мерзкий. Меня от него воротит. Светка Амёба пробовала, когда в семье жила, ей тоже не понравилось. Вообще, не врубаюсь, зачем люди придумали водку? Храпун нажрётся, как свинья, а на следующий день подыхает, клянёт себя на чём свет стоит. Я у него спрашиваю:
- Степаныч, ну если тебе так плохо, зачем же ты её пьёшь?
- Отстань, Андрюха, - бормочет. – Вырастешь, поймешь.
А чего мне вырастать? Я и сейчас, в свои двенадцать, понимаю: это алкоголизм. Храпун, если два-три дня ничего не выпьет, у него крыша съезжает. Крыса с Олигархом его даже связывали пару раз. Говорят, Храпуна «белочка» накрыла. В смысле, белая горячка. Прикол: Степаныч просыпается среди ночи и начинает орать во всё горло:
- Менты! Менты! С автоматами, они нас сейчас расстреливать будут! Смотрите, вон уже стреляют! Подъём! Ломитесь! Спасайтесь!
Крыса, как зарядит ему в ухо. Степаныч упал и давай по полу кататься, орёт что-то, хрипит, матерится. В общем, связали его. А утром Олигарх достал где-то бутылку самогона, вылечил старика. Нельзя ему без водки. Погибнет.
Да, только вы не подумайте, что Крыса получил свою кликуху из-за каких-то паскудных поступков. Нет, он честный мужик. Просто у него фамилия была Крысин. Его даже в школе все называли Крысой, но он никогда не обижался. Крыса окончил шесть классов. Умный мужик. А сейчас ему уже лет сорок.
Ну, раз заговорил о прозвищах, тогда представлю всех. Начну со старшего. Дед Храпун. Фамилии мы его не знаем. Да и имя что-то не припомню. А Храпуном его все зовут за то, что он ночью храпит. Да так храпит, что стены ходуном ходят. Что мы только не делали, чтобы «излечить» своего «бригадира» от этой привычки – и спящему в нос ему растительное масло капали, и в рот кляп вставляли, и «велосипед» делали, когда он без сапог спал. Вы знаете, что такое «велосипед»? Вставляешь между пальцами ног бумажку и поджигаешь её. Ну, а дальше наблюдаешь: когда огонь достигает пальцев, спящий превращается в велосипедиста. Храпун обиделся в ту ночь, весь день ни с кем не разговаривал, а вечером говорит:
- Придурки, мы должны заботиться друг о друге. По одиночке мы передохнем, как собаки. Мы же с вами, как волки. А волка ноги кормят. Понимаете? Бесы шалопутные. Хорошо, не сильно обжёгся. А если бы ходить не смог? Что тогда?
Мы извинились и с тех пор пошли по другому пути. Кому храп мешает, тот себе в уши вставляет ватные шарики.
Олигарх своё погоняло получил уже у нас, после того, как прибился к нашей семье. А раньше он был просто Грачём, от фамилии Грачевский. Мы его пожалели: как раз осень стояла, зябко было. Степаныч говорит:
- Поживи у нас немного, а дальше посмотрим, кто ты и что ты. Если остальные не будут против, останешься.
Три дня Грач жил молча, ничего не рассказывал. Мы ему, правда, подогнали немного хлеба, тушёнки, яблок. Думали, что он нищий совсем. А потом оказалось, у него в трусах было закурковано целых три тысячи рублей. Но он не зажал ни копейки. Смотрим, куда-то свалил. Приносит два громадных пакета. А когда начал выкладывать «принос» (так мы называем свою добычу), у нас чуть глаза не повыскакивали. В мусорных баках такого не найдёшь! В общем, Степанычу он купил бутылку настоящей водки, остальным сигарет с фильтром, Светке всяких шоколадок (ну, типа, девчонка же) и жратвы такой, что только в кино можно увидеть: колбаса в упаковке, баночное пиво, шпроты, сыр, масло, молоко, даже «Кока-кола». Ох, и загуляли мы в тот вечер. После такого праздника Грача все и стали называть Олигархом.
Ему недавно исполнилось тридцать лет. В общем, в нашей семье мы со Светкой самые мелкие. Она, правда, на год старше меня, ей тринадцать стукнуло. Живём дружно, всё у нас по справедливости. Несмотря на наш возраст, нас никогда при голосовании не лишают слова. Ну, а если не находим общего решения, то последнее слово остаётся за бригадиром - Степанычем.
Хотя был один неприятный случай. Как-то раз Храпун чуть не выгнал Олигарха из нашей семьи. Тот полез ночью к Амёбе, а она стала кричать. Старик проснулся, подозвал Олигарха к себе и говорит:
- Слышь, ты, чертила! Я тебе не священник и не председатель парткома, но предупреждаю, все эти дела только по обоюдному согласию. Понял?
- Да чё она из себя девочку корчит? – возразил Олигарх. – Свои ведь, Степаныч, сами разберёмся. Не волнуйся, спи спокойно…
- Хлебало заткни ! – вдруг заорал бригадир. – Свои, пока никто ни над кем насилия не учиняет. Понял? Тронешь девку без её согласия, я тебя по соннику завалю, мне всё равно скоро подыхать.
Ни фига себе, думаю. Чего это Степаныч так разошёлся? Но Светка потом мне рассказала. Оказывается, Олигарх ночью прилёг к ней и хотел с неё трусы стащить, вот она и стала брыкаться. В общем, Олигарх поклялся Степанычу, что больше такое никогда не повторится, и даже извинился перед Амёбой. С тех пор у нас никаких инцидентов не было. Живём дружно. С хавчиком, правда, бывают перебои, но ненадолго. У нас тут своя территория, чужие редко заплывают. Если кого вылавливаем, бьём. Через дорогу от нас, стоит дом в семнадцать этажей. Там есть мусоропровод. Вот где рай. Вы, наверное, не поверите, но мы там даже торты иногда вылавливаем. А недавно Светке платье нашли. Такая красотища, и главное - словно на неё по заказу шили. Правда, один рукав немного подпален утюгом, но так это фигня. Светка в платье – это чудо. Красивая девка. Вот только зуб у неё спереди выбит, но и это мелочь – Храпун говорит, как деньги будут, вставим.
Светка Амёбой стала ещё в детдоме, кстати, там же она и зуба лишилась. Говорит, какая-то учительница на уроке при всех обозвала её таким словом, ну и понеслось: на первой же перемене все стали обзывать её. А потом Светка и сама привыкла к тому, что она Амёба, когда к нам прибилась, так и сказала: зовут меня Амёба. А у нас как оно: Амёба, значит, Амёба. С расспросами никто не лезет. Может, человек не хочет называть своего настоящего имени. Честное слово, я только через год узнал, что её Светкой зовут. А фамилии до сих по не знаю. Да и зачем она мне? Говорю же: свою чуть не забыл.
Вы, конечно, спросите: а ты-то сам как Тарзаном стал. Честно говоря, всю жизнь был Гранатой. Ну, вы, наверное, догадались – из-за фамилии Гранин. В детдоме друзья иногда ещё называли Граней. А года три назад, когда я сбежал из детдома, сначала поселился на Курском вокзале. Жил у Бублика в семье. Но Бублик – скотина законченная. Он постоянно всех обирает. Деньги, жратву, шмотки – всё в общак. А потом выберет себе самое лучшее, а нам кинет копейки и остатки добычи, дескать, делите. И вот однажды мы попали под ментовскую облаву. Я забрался на крышу полуразрушенного дома, думал, там меня никто не достанет, но один милиционер попался очень шустрый. Смотрю, сейчас повяжет, а тут с крыши какая-то верёвка висит. Думаю, а будь что будет, спустился по ней этажом ниже и вишу. Не повезло мне: попал в аккурат между окнами, и уткнулся носом в кирпичную стену. Дядька кричит мне:
- А ну поднимайся, иначе сейчас верёвку перережу, - и нож достаёт.
Думаю, фиг знает, что у него на уме, вдруг и вправду перережет. Глянул вниз, а там и земли не видно. Что делать? Смотрю, из стены какая-то железяка торчит, я дотянулся до неё ногой, оттолкнулся, что было силы, и как маятник закачался вдоль стены. Ну, а когда мимо окна пролетал, ухватился за подоконник. Мент как заорёт:
- Да ты что, придурок, я же пошутил!
Ага, думаю, ну и шуточки у тебя, товарищ милиционер. В общем, в окно мне помог забраться один мужик. Как вы думаете, кто это был? Правильно – Дед Храпун.
- Ты чего, малец? – испуганно спрашивает. – Ополоумел? Ты же мог разбиться.
- Лучше разбиться, - отвечаю, - чем снова в детдом угодить. Не хочу возвращаться.
- Эх, дурья твоя башка, - говорит старик, - бежим, а то они сейчас сюда нагрянут.
В общем, Храпун и Крыса спрятали меня в своём подземелье. Менты пошастали-пошастали и ушли. Вот так мы и стали жить втроём.
- Тебя как кличут-то? – спросил Храпун.
- Граня, - отвечаю.
- Какой ты на хрен Граня, - рассмеялся Крыса. – Тарзан ты.
Вот так я и превратился в Тарзана. А потом я привёл Амёбу. Я отбил её у бубликовских отморозков, они хотели её изнасиловать. Ну, а про Олигарха я уже рассказал.
Если вам интересно, вкратце расскажу, кто и как докатился до этой жизни. Храпуна после смерти жены кинули на квартиру. У него есть два сына, но они отказались от него, даже в дом не пустили. Говорят, нам отец-алкаш не нужен, мол, позор от тебя только. Сначала Степаныч подрабатывал сторожем в ресторане, но потом его ночью ограбили. Хозяин сказал, что старик сам подстроил ограбление и выгнал на улицу. Как раз зима была. Чтобы не замёрзнуть, Храпун поселился в каком-то подвале, хотел весны дождаться, а потом снова найти работу. Да так и свыкся с новой должностью бомжа, тем более потерял все документы.
Крыса и Олигарх, по-моему, оба находится в розыске. Но мы никогда на эту тему не говорим. Не принято спрашивать.
Светкиных «стариков» лишили родительских прав, а её отдали в детдом, откуда она, как и я, сбежала. Ну а мои предки, не долетели до моря. Когда бабушка узнала, что их самолёт разбился, она даже до их похорон не дожила. То ли инсульт, то ли инфаркт, в общем, что-то с ней случилось. В детдом я не хочу. Да и чем здесь плохо? Нормально. У нас даже библиотека своя есть. Правда, книжки часто без обложек, но так это ерунда. Степаныч недавно приволок громадную книгу. Называется «Энциклопедический словарь». Классная книга. Вы читали? Там столько интересного. Я люблю читать. Жаль вот только, по вечерам Храпун не разрешает свечки жечь – экономит. Но я приноровился: ложусь пораньше, чтобы светлое время не просыпать за зря. А вот Амёба лентяйка. Не любит читать. Но зато любит слушать. Я днём читаю, а по вечерам рассказываю своим друзьям.